|
|
|
| на базе журнала "Манифестация" |
«В словаре MS Word 97
слово «глобализация»
отсутствует...»
Из собственных наблюдений
В последнее время стало буквально чем-то вроде хорошего тона говорить много и умно о процессе так называемой глобализации, который по разным версиям или имеет место в настоящий момент, или представляет перспективу в обозримом будущем (сколько людей, которые берутся высказывать по этому поводу научные или же наукообразные суждения, столько и мнений). Благодаря тому значению, которое придают этому явлению во всём мире люди, которые по своему мировоззрению, по уровню своих знаний не склонны заниматься неизвестно чем, может сложиться преждевременное впечатление того, что этот процесс — объективная данность, одна из реалий нашего времени. Следовательно, с этой точки зрения глобализация — это явление, имеющее масштабы всего человечества, причём оно существует вне сферы интересов той или иной действующей в современном мире силы. Теоретически здесь отсутствуют противоречия между участниками процесса, ни у кого данный процесс вроде бы не вызывает каких-либо «отрицательных эмоций», опять же теоретически процесс глобализации не имеет главного действующего лица. Но теория здесь расходится с тем, что имеет место на самом деле.
На самом деле у этого процесса есть главные действующие лица. Здесь есть заинтересованная сторона. Этот процесс имеет мифологическую основу, и сам в определённой степени подобен мифу. На самом деле это явление, вернее миф о нём, можно рассматривать как попытку подведения некоей новой идейной основы под стремление одной из цивилизаций к мировому господству. Можно предположить, что в мире испокон веков всегда существовало две противоборствующих силы. Сознание одной из них всегда было воспалено навязчивой иллюзией её мирового господства, хотя на самом деле реально она отнюдь не обязательно должна была господствовать, доминировать в каждом отдельно взятом уголке Земли. У неё была иллюзия того, что она всегда восторжествует, в любом месте и в любое время. И была другая сила, которая всегда стремилась перевернуть мир, поставив под вопрос мировое господство первой силы. Она тоже часто пользовалась тезисом о мировом господстве, но скорее не имеющем место, а предстоящем, хотя на самом деле ложность этого тезиса была очевидна и чаще всего понятна, по крайней мере узкому кругу посвящённых. Здесь достаточно вспомнить хотя бы мировую социалистическую революцию, или мировой Рейх, или, например, единый арабский мир. Примеров в истории можно найти очень много. Кстати, обращает на себя внимание, что эта самая «вторая сила» чаще использует такие слова, как «мировой», «всемирный», «единый», «великий» в своих лозунгах. Например, Великая Германия, мировой, тысячелетний Рейх против условно говоря англофранцузского мирового господства (просто колониальные «успехи» Франции и Великобритании тогда в сознании европейца вполне формировали представление о господстве этих западных держав во всём мире). Основанием для этого можно считать выросшую из иудеохристианского мифа о богоизбранности идею линейности исторического процесса, его магистральности, где есть центр и периферия, и власть над некоей частью тех, кто находится на обочине исторического процесса сама по себе означает власть над всей «периферией». В экономическом плане периферия — это всего лишь сырьевой придаток, источник ресурсов, людских и материальных. Рассматривая тот же самый пример гитлеровской Германии, сыгравшей тогда роль «второй силы», стремящейся вырвать из рук «первой» мировое господство, мы можем однозначно сказать, что Германия, вступив в борьбу, была изначально обречена на поражение, так как она была вынуждена противопоставить свои ресурсы ресурсам едва ли не всего мира. Мало кто может сказать, понимал ли это сам Адольф Гитлер, но это совершенно чётко представляли себе по крайней мере некоторые из его ближайших соратников. И то, что Германия при всех допущенных ошибках продержалась ровно столько, сколько потребовалось для коренного изменения ситуации в мире, для падения старого, колониального «мирового порядка» и для выхода на арену борьбы двух новых сил, можно в принципе назвать торжеством идеи над материей. К слову, сам термин «мировой порядок», который в своё время использовала в своих лозунгах и та, и другая сила, тоже имеет важное значение для понимания всех сюжетов, связанных с процессом глобализации. В принципе можно даже утверждать, что глобализация и современная версия нового мирового порядка, исповедуемая американским руководством — это всего-навсего две стороны одной медали. Первая (глобализация) предназначена для непосвящённых, вторая (новый мировой порядок, однополярный мир и. т. д.) используется среди «своих». Первая книга, в которой провозглашался новый мировой порядок с США во главе, вышла в Америке ещё в 1929 г., и с тех пор американское руководство всё более и более фанатично следует этой абсурдной, безумной идее, которая к тому же опасна, так как согласно той же гипотетической закономерности «господствующая» цивилизация (сила) всегда в итоге обречена на поражение.
Из того же самого мифа о богоизбранности происходит и идея «золотого миллиарда», которым себя считает иудеохристианская цивилизация. Принимая во внимание эту идею, мы можем смело утверждать, что она фактом своего существования перечёркивает все попытки иудеохристианской цивилизации заставить людей, живущих в самых разных странах мира, признать факт существования так называемых «общечеловеческих ценностей». До тех пор, пока в мире живы представления о «белых людях» и «туземцах», этот самый миф будет опровергать все красивые слова о том, что глобализация является объективным «благом» для людей всех без исключения цветов кожи и вероисповеданий.
Все идейно-культурные достижения иудеохристианской цивилизации за всё время её существования основываются на условности . Условностью, например, долгое время было всё построенное вокруг атома как неделимой частицы, которая лежит в основе всего материального мира. Неделимость атома была той самой условностью. На условности же, например, построена физика, которая для рассмотрения той или иной модели окружающего мира вынуждена «замораживать» модель, и только так может рассматривать силы, действующие в данный конкретный момент. Но ведь время-то не дискретно! Таких моментов может быть бесконечное множество, а физика требует непременного ограничения их количества, что опять же условно. Более того, автор берёт на себя смелость сказать, что и иудеохристианский бог не менее условен, как, впрочем, условен и всякий бог, которому приписывают какие-либо атрибуты. С этим можно сколь угодно долго спорить, но существует одна тонкость — идея так называемого «завета с богом». Впервые это появилось у иудеев, затем христиане посчитали, что «завет» распространяется и на них. Но здесь сразу возникло ограничение — Исмаил, официально прародитель арабов, был вне завета с богом , и не имел над собой «Закона» — в силу своего происхождения. Значит, ислам как религия арабов может считаться авраамитической религией с очень большой натяжкой (опять же, кстати, лишь условно), так как не имеет той материальной связи с иудаизмом и христианством, которую две последние религии имеют между собой, а имеет с этими двумя религиями лишь идейно-духовную связь, да и то весьма условную. К слову, критика идеи «завета с богом» приводит к критике авраамитических религий в их существующих формах, но с другой стороны, не с атеистической, а скорее с теистической. Если взглянуть на проблему глобализации под таким углом, то бросается в глаза ограниченность иудеохристианской цивилизации, ограниченность скорее тех целей, которые ставят перед собой её наиболее «передовые» представители. Причём можно предположить, что круг целей здесь всё заметнее и заметнее сужается по мере расширения спектра доступных к применению средств. Так, например, можно вспомнить, какое значение для философии имело появление идеи о неделимом атоме у древних греков, и к чему привело последующее опровержение неделимости. Последствия второго события гораздо более материальны и имеют гораздо меньше духовно-философского смысла. Применительно к глобализации это можно описать так: определённая весьма незначительная часть населения планеты готова ради своих во-первых предельно узких, а во-вторых невыполнимых полностью задач произвести небывалый переворот в сознании людей самых разных культур, рас и цивилизаций. Адепты мифа о глобализации иллюстрируют это примерно так: «Цены на джинсы и «Кока-колу» занимают примерно одинаковое место в сознании школьной учительницы из Дублина и шанхайского таксиста...»
Так называемые «общечеловеческие ценности» на самом деле лишь условно можно считать таковыми. Права человека, за которые столь активно ратуют многие деятели иудеохристианской цивилизации — не более чем условность. Процесс глобализации теоретически должен сделать их по-настоящему общечеловеческими, по утверждениям его адептов, но на деле они никогда не станут общечеловеческой ценностью, так как их ежечасно и ежесекундно нарушают даже самые активные их приверженцы, что свидетельствует лишь об одном: абстрактные права человека — всего лишь один из многочисленных мелких инструментов, которыми пользуется узкий круг заинтересованных для достижения своих целей. Так называемая «мировая экономика», одна из сфер, в которой процесс глобализации зашёл слишком далеко, немыслима без торгов на фондовых биржах. Сама идея доверить экономику своей страны стихии, порождённой противоборством интересов многочисленных финансовых спекулянтов, должна показаться абсурдной любому здравомыслящему лидеру. Однако процесс глобализации сделал этот абсурд всепроникающим. Кстати, в исламе есть очень дальновидный запрет на подобного рода спекуляции, как и на ростовщичество, которое лежит в основе «мировой» банковской системы, проявившейся в Международном валютном фонде и других подобных организациях. В средствах массовой информации, ещё одной сфере, в которой глобализация зашла достаточно далеко, с правдой произошло примерно то же самое, что в своё время произошло с иудеохристианским богом. Сначала её монополизировали, всячески борясь с инакомыслием, затем на ней стали спекулировать как угодно, и в конце концов при примерно одинаковом наборе имеющейся информации у каждого подверженного влиянию СМИ сформировалось о ней (правде) своё собственное мнение. По схожести мнений людей можно объединять в группы (так же, как по схожести представлений о боге — различные конфессии и этноконфессиональные группы), можно выделять разного рода секты и течения (достаточно вспомнить знаменитый миф о «летающих тарелках и американском правительстве»). В этом смысле аналитики-комментаторы подобны современным христианским проповедникам, трактующим священные тексты весьма произвольно. В конце концов мнение так же заменило правду, как иудеохристианский бог заменил истинного Бога. Но важно отметить другое — всё это имеет место сейчас не в равной степени во всём мире, как хотели бы считать адепты мифа о глобализации, а лишь на весьма ограниченном пространстве. Ещё одним частным явлением процесса глобализации является международный терроризм. В довершение всего можно заметить, что у активных сторонников процесса глобализации и у тех, кто замешан в международном терроризме, есть одно очевидное сходство — наиболее основополагающие, важные слова у тех и у других чаще всего весьма радикально расходятся с делами.